Преступники в погонах
http://rg.kiev.ua/page5/article19771/
Рабочая газета, № 203 от 12 ноября 2010 г.
Милиция, которая не бережет
Преступники в погонах
Герои этой публикации совершенно разные, незнакомые друг с другом люди. Один — подполковник милиции в запасе, проработавший двадцать лет в уголовном розыске в Ивано-Франковской и Львовской областях. Другой — львовский предприниматель, ставший жертвой произвола правоохранителей. Их откровения яркий пример того, во что сегодня превратилась украинская милиция.
Откровения «опера»
СЕБЯ он называет “реально пахавшим ментом”, который за копеечную зарплату ловил и сажал бандитов. О причинах увольнения из милиции говорит образно и лаконично: “Просто все опротивело до чертиков...”
— Все, что сегодня видит на службе простой “мент”, — это вопиющая несправедливость, беззаконие, цинизм, — рассказывает Владимир Гончарук (фамилия изменена). — Когда на всю страну разрекламированные резонансные уголовные дела заканчиваются не менее резонансным “пшиком”. Когда власть имущие эксплуатируют правоохранительные органы в своих коммерческих и политических целях. Когда милицейские полковники, давно забывшие о своем прямом предназначении, но успевшие купить у новой власти индульгенции, как ни в чем не бывало дружат семьями с криминальными “авторитетами” и на глазах у всех ведут с ними общий бизнес. И, как следствие всего вышеперечисленного, — тотальная деморализация личного состава. Пьянство, хамство, нежелание исполнять свои прямые обязанности, использование служебного положения для обогащения. При этом не брезгуют ничем, используя и “крышуя” все, что им позволяет занимаемая должность — от попрошаек и проституток, которые стоят на улице, до солидных коммерческих структур и организованных преступных группировок. Я уже не говорю об атмосфере, которая царит среди самих сотрудников органов внутренних дел. Предать товарища ради левого заработка, подставить его ради карьеры, ради хлебной должности — в порядке вещей.
Мощнейшая когда-то структура сегодня запущена до безобразия, процесс углубляется. Тех, кто пострадал от рук преступников, как и раньше, в массовом порядке “отфутболивают”. Делается это по-разному. “Ах, у тебя украли кошелек с сотней гривен... Тебе не стыдно вызывать милицию по такому пустяку? А ты знаешь, что у нас бензина не хватает? Что у нас на такую ерунду времени нет? Что на нас висит куча нераскрытых убийств?..”, — вот один из самых примитивных и распространенных “сюжетов”.
Слово “тупая” к сегодняшней украинской милиции уже не подходит. Скорее — особо тупая. Именно поэтому милицию в последнее время так часто и нагло подставляют. Если говорить конкретно об уголовном розыске, то раньше молодых специалистов соответствующим образом готовили. Теоретические знания они получали в учебных заведениях, а необходимые навыуки, практический опыт приобретали непосредственно на рабочем месте. За молодым “опером” закрепляли наставника, проработавшего не менее пятнадцати лет. На то, чтобы из начинающего вырастить подготовленного сотрудника, уходило не меньше пяти лет. В последние же годы мне приходилось видеть “оперов”, которые по слогам читали, для которых настоящим мучением было составить протокол. О чем здесь можно говорить? О какой агентурной работе? О какой раскрываемости? Надо сказать, что нынешнее молодое пополнение, которое элементарно безграмотно, не желает учиться на практике, как бороться с преступностью. В органы внутренних дел эти люди пришли через взятки, данные при поступлении в милицейские вузы. У них одна цель — использовать свою работу, чтобы “отбить” уплаченные деньги и всеми возможными способами обогатиться — как можно скорее и как можно эффективнее. Отсюда увеличение числа корыстных “ментовских” преступлений. Многие сотрудники милиции ведут себя как мародеры в отданном им на разграбление городе. Я таким быть не захотел.
Исповедь жертвы
– СТАРЕНЬКИЙ “мерседес” у меня отобрали работники угрозыска Пустомытовского райотдела милиции, — рассказывает Михаил Мойса. — Среди белого дня 8 декабря прошлого года, на глазах у свидетелей. Я тогда находился на территории больницы скорой помощи по улице Топольной во Львове, встречался со знакомыми предпринимателями.
Изымая машину, милиционеры объясняли свои действия тем, что “мерседес” числится в угоне. При этом заявили, что автомобиль конфискуют в свой райотдел — в городок Пустомыты. Составлять же акт об изъятии отказались, дескать, “протокол напишут в райотделе”.
Я пытался им возражать. Объяснял, что машина неоднократно проверялась по базе данных ГАИ и в розыске находиться не может. Правоохранители пригрозили, что подкинут мне наркотики, патроны. Все закончилось тем, что они отобрали у меня документы на авто, вызвали эвакуатор и отвезли “мерседес” в село Мелятичи — на территорию “шрота” (место для разборки автомашин на запчасти). Больше своего автомобиля я не видел.
— 24 декабря, посоветовавшись с адвокатом, я пришел в Шевченковский райотдел Львова, — продолжает Михаил. — Попросил, чтобы у меня приняли заявление по факту незаконного изъятия (фактически кражи) автомобиля. Мне в этом было отказано. Милиционер, разговариваший со мной в кабинете начальника уголовного розыска, официально представиться не захотел, однако проявил необычную осведомленность в моем деле и посоветовал “забыть “мерседес” и жить без проблем”.
В райотделе меня продержали более трех часов. Отпустили только после того, как я написал расписку, что не имею к работникам Шевченковского РО никаких претензий. То, что происходило потом, — верх милицейского цинизма и произвола. Из Пустомытовского райотдела мне начали приносить повестки: должен явиться в райотдел “в связи с возбуждением уголовного дела”. Когда я пришел, меня избили — прямо в помещении, в присутствии адвоката. Побои наносил работник уголовного розыска, один из тех, кто забирал у меня автомобиль. При этом милиционер “рекомендовал” по поводу “мерседеса” больше никуда не обращаться...
Круговое укрывательство
ПОСЛЕ визита в Пустомытовский РО Михаил Мойса попал в 8-ю клиническую больницу Львова. Диагноз врачей: закрытая черепно-мозговая травма, сотрясение головного мозга, гемартроз левого коленного состава. Вывод судебно-медицинского заключения: указанные повреждения относятся к повреждениям средней степени.
Самое жуткое в этой истории то, что из-за круговой милицейско-прокурорской поруки преступления, совершенные в отношении Михаила Мойсы, до сих пор не расследованы.
Из обращения потерпевшего к секретарю Комитета Верховной Рады Украины по вопросам законодательного обеспечения правоохранительной деятельности, народному депутату Валерию Бевзу:
“Особое внимание хочу обратить на то, что львовские правоохранительные органы не хотят заниматься расследованием совершенных в отношении меня преступлений. Проверка изложенных в моих заявлениях фактов началась только после того, как на имя генпрокурора Украины были отправлены обращение и депутатский запрос народного депутата Александра Голуба. Весьма показательным является и такой факт: данная проверка, которую по поручению областной прокуратуры проводят Шевченковская и Пустомытовская районные прокуратуры, умышленно затягивается — продолжается уже более трех месяцев. Причем прокурорские работники проводят ее формально, показания у очевидцев преступлений берут выборочно, делают все, чтобы скрыть преступные действия милиционеров”.
Без эпилога. Выводы, читатели, делайте сами.
№ 203 от 12 ноября 2010 г.
________________________________________
Милиция, которая не бережет
ПРЕСТУПНИКИ В ПОГОНАХ
Герои этой публикации совершенно разные, незнакомые друг с другом люди. Один — подполковник милиции в запасе, проработавший двадцать лет в уголовном розыске в Ивано-Франковской и Львовской областях. Другой — львовский предприниматель, ставший жертвой произвола правоохранителей. Их откровения яркий пример того, во что сегодня превратилась украинская милиция.
Откровения «опера»
СЕБЯ он называет “реально пахавшим ментом”, который за копеечную зарплату ловил и сажал бандитов. О причинах увольнения из милиции говорит образно и лаконично: “Просто все опротивело до чертиков...”
— Все, что сегодня видит на службе простой “мент”, — это вопиющая несправедливость, беззаконие, цинизм, — рассказывает Владимир Гончарук (фамилия изменена). — Когда на всю страну разрекламированные резонансные уголовные дела заканчиваются не менее резонансным “пшиком”. Когда власть имущие эксплуатируют правоохранительные органы в своих коммерческих и политических целях. Когда милицейские полковники, давно забывшие о своем прямом предназначении, но успевшие купить у новой власти индульгенции, как ни в чем не бывало дружат семьями с криминальными “авторитетами” и на глазах у всех ведут с ними общий бизнес. И, как следствие всего вышеперечисленного, — тотальная деморализация личного состава. Пьянство, хамство, нежелание исполнять свои прямые обязанности, использование служебного положения для обогащения. При этом не брезгуют ничем, используя и “крышуя” все, что им позволяет занимаемая должность — от попрошаек и проституток, которые стоят на улице, до солидных коммерческих структур и организованных преступных группировок. Я уже не говорю об атмосфере, которая царит среди самих сотрудников органов внутренних дел. Предать товарища ради левого заработка, подставить его ради карьеры, ради хлебной должности — в порядке вещей.
Мощнейшая когда-то структура сегодня запущена до безобразия, процесс углубляется. Тех, кто пострадал от рук преступников, как и раньше, в массовом порядке “отфутболивают”. Делается это по-разному. “Ах, у тебя украли кошелек с сотней гривен... Тебе не стыдно вызывать милицию по такому пустяку? А ты знаешь, что у нас бензина не хватает? Что у нас на такую ерунду времени нет? Что на нас висит куча нераскрытых убийств?..”, — вот один из самых примитивных и распространенных “сюжетов”.
Слово “тупая” к сегодняшней украинской милиции уже не подходит. Скорее — особо тупая. Именно поэтому милицию в последнее время так часто и нагло подставляют. Если говорить конкретно об уголовном розыске, то раньше молодых специалистов соответствующим образом готовили. Теоретические знания они получали в учебных заведениях, а необходимые навыуки, практический опыт приобретали непосредственно на рабочем месте. За молодым “опером” закрепляли наставника, проработавшего не менее пятнадцати лет. На то, чтобы из начинающего вырастить подготовленного сотрудника, уходило не меньше пяти лет. В последние же годы мне приходилось видеть “оперов”, которые по слогам читали, для которых настоящим мучением было составить протокол. О чем здесь можно говорить? О какой агентурной работе? О какой раскрываемости? Надо сказать, что нынешнее молодое пополнение, которое элементарно безграмотно, не желает учиться на практике, как бороться с преступностью. В органы внутренних дел эти люди пришли через взятки, данные при поступлении в милицейские вузы. У них одна цель — использовать свою работу, чтобы “отбить” уплаченные деньги и всеми возможными способами обогатиться — как можно скорее и как можно эффективнее. Отсюда увеличение числа корыстных “ментовских” преступлений. Многие сотрудники милиции ведут себя как мародеры в отданном им на разграбление городе. Я таким быть не захотел.
Исповедь жертвы
– СТАРЕНЬКИЙ “мерседес” у меня отобрали работники угрозыска Пустомытовского райотдела милиции, — рассказывает Михаил Мойса. — Среди белого дня 8 декабря прошлого года, на глазах у свидетелей. Я тогда находился на территории больницы скорой помощи по улице Топольной во Львове, встречался со знакомыми предпринимателями.
Изымая машину, милиционеры объясняли свои действия тем, что “мерседес” числится в угоне. При этом заявили, что автомобиль конфискуют в свой райотдел — в городок Пустомыты. Составлять же акт об изъятии отказались, дескать, “протокол напишут в райотделе”.
Я пытался им возражать. Объяснял, что машина неоднократно проверялась по базе данных ГАИ и в розыске находиться не может. Правоохранители пригрозили, что подкинут мне наркотики, патроны. Все закончилось тем, что они отобрали у меня документы на авто, вызвали эвакуатор и отвезли “мерседес” в село Мелятичи — на территорию “шрота” (место для разборки автомашин на запчасти). Больше своего автомобиля я не видел.
— 24 декабря, посоветовавшись с адвокатом, я пришел в Шевченковский райотдел Львова, — продолжает Михаил. — Попросил, чтобы у меня приняли заявление по факту незаконного изъятия (фактически кражи) автомобиля. Мне в этом было отказано. Милиционер, разговариваший со мной в кабинете начальника уголовного розыска, официально представиться не захотел, однако проявил необычную осведомленность в моем деле и посоветовал “забыть “мерседес” и жить без проблем”.
В райотделе меня продержали более трех часов. Отпустили только после того, как я написал расписку, что не имею к работникам Шевченковского РО никаких претензий. То, что происходило потом, — верх милицейского цинизма и произвола. Из Пустомытовского райотдела мне начали приносить повестки: должен явиться в райотдел “в связи с возбуждением уголовного дела”. Когда я пришел, меня избили — прямо в помещении, в присутствии адвоката. Побои наносил работник уголовного розыска, один из тех, кто забирал у меня автомобиль. При этом милиционер “рекомендовал” по поводу “мерседеса” больше никуда не обращаться...
Круговое укрывательство
ПОСЛЕ визита в Пустомытовский РО Михаил Мойса попал в 8-ю клиническую больницу Львова. Диагноз врачей: закрытая черепно-мозговая травма, сотрясение головного мозга, гемартроз левого коленного состава. Вывод судебно-медицинского заключения: указанные повреждения относятся к повреждениям средней степени.
Самое жуткое в этой истории то, что из-за круговой милицейско-прокурорской поруки преступления, совершенные в отношении Михаила Мойсы, до сих пор не расследованы.
Из обращения потерпевшего к секретарю Комитета Верховной Рады Украины по вопросам законодательного обеспечения правоохранительной деятельности, народному депутату Валерию Бевзу:
“Особое внимание хочу обратить на то, что львовские правоохранительные органы не хотят заниматься расследованием совершенных в отношении меня преступлений. Проверка изложенных в моих заявлениях фактов началась только после того, как на имя генпрокурора Украины были отправлены обращение и депутатский запрос народного депутата Александра Голуба. Весьма показательным является и такой факт: данная проверка, которую по поручению областной прокуратуры проводят Шевченковская и Пустомытовская районные прокуратуры, умышленно затягивается — продолжается уже более трех месяцев. Причем прокурорские работники проводят ее формально, показания у очевидцев преступлений берут выборочно, делают все, чтобы скрыть преступные действия милиционеров”.
Без эпилога. Выводы, читатели, делайте сами.
